Богатая коллекция фотографий казаков, хранящаяся в архиве Лаборатории народной культуры МаГУ, сформирована во время фольклорно-этнографических экспедиций в казачьи села региона. Как ни странно, но найти казачьи снимки на бывшей территории Оренбургского казачьего войска – редкостная удача, так как запущенный против казаков «маховик репрессий» не позволял открыто хранить старые казачьи фотографии. Ф.Н. Сысуев (1916 г.р.) вспоминал: «Фотография была, на ней казаки, на одного мать показала, сказала, что отец. Хранила мать фото в сундуке в тряпку завернутое. За нее меня посадить могли. Когда я в Миасс поступал, уговаривал сжечь фотографию. Дала слово, что исполнит, хотя кто ее знает, не сжигали тогда жены своих мужей. Верующие были» (Краснинский). Скрытые от посторонних глаз фотоснимки казаков нередко теряли самое главное… Кто это? Откуда родом? Где служил? Кем были его родители, жена? Кем стали его дети? Все эти вопросы часто остаются без ответа, снимок хранит молчание.
Тем не менее, фотографии казаков передают самое главное – их мироощущение, сущностные ментальные черты. Фотографирование – символическое действие, цель которого увековечить момент. Примечательно, что на всех снимках казаки в форме. Казачий мундир – это свидетельство избранности, отличности от «мужиков». «Казака сразу было видно издалека. Выправка у казаков была заметна сразу» (Березовка).
В одной из казачьих песен о смерти казака поется: «Оженила меня пуля быстрая, //Да повенчала меня шашка острая». Шашка являлась символом казачьего совершеннолетия, полноправия, от нее зависел исход сражения, поэтому к шашке относились с особым трепетом. «Она не валялась, лежала в сундуке, у кого было приспособлено – на стеночке. С почетом к ней относились» (И.А. Жохов, 1918 г.р.; Магнитогорск). На многих фотографиях мы видим казачьи шашки: вытащенные из ножен, скрещенные, украшенные гардой… – в любом случае, шашка – непременный атрибут, указывающий на гражданский долг казаков с оружием в руках защищать «Веру, Царя и Отечество».
Нагайка – короткая ременная плеть, употреблялась казаками для управления конем, но помимо утилитарного использования нагайка являлась символом власти мужчины над женщиной. «Нагайка должна была висеть на левом косяке в спальне, тесть дарил ее казаку после свадьбы» (С.Н. Панферов, 1959 г.р.; Магнитогорск).
Казачьи фотографии часто запоминаются такими деталями: фуражки на казаках ухарски сдвинуты, усы лихо подкручены, чубы завиты. Все свидетельствует о том, что казаки внимательно следили за своим «имиджем», стремились произвести впечатление на окружающих. Об этом в начале ХХ в. писал этнограф Д.К. Зеленин, указывая на «высокое мнение казака о самом себе», которое заставляет казака «несколько прихорашиваться». Старожилы вспоминают, что казаки специально «усы завивали, это было шиком. Нагревали гвоздь и на гвоздь завивали» (Петропавловский); «сапоги носили они со скрипом обязательно, и для скрипу в сапоги бересту под стельки клали» (Березинка). Фотографируясь, казаки нередко «похваляются», например, часами, трофейным оружием.
Ценность фотографии, безусловно, возрастает, если мы можем рассказать о тех, кто запечатлен на снимке. Так, в семье Л. П. Ионовой сохранилась фотография, на которой изображен ее дед Александр Григорьевич Шаров (1899 г.р.). Семейное предание связывает один из эпизодов его жизни с именем последнего наказного атамана Оренбургского казачьего войска А. И. Дутова. Л.П. Ионова рассказывала, что Дутов приходил «столоваться» в дом к ее прадеду Григорию, где атамана угощали его любимым блюдом – пельменями, более того, ее дед А.Г. Шаров был выпорот розгами за то, что стащил наган у Дутова.
На казачьих фотографиях мелкой россыпью разбросаны «говорящие» детали, такие, как награды, нашивки, цвет и пошив мундира, кокарды фуражек и т.п. Кропотливая работа с деталями казачьего костюма помогает пролить свет на историю фотоснимка. О фотографии казачьей семьи из коллекции школьного музея п. Краснинский ничего не известно, но мы можем с уверенностью говорить о том, что на снимке изображен казачий урядник (три полосы на погонах; цифра 14 указывает на какое-то войсковое подразделение) в парадной форме (мундир отделан серебром; аксельбант – наплечный шнур, плетенный из золотых и серебряных нитей).
Уничтожая казачьи фотографии, запрещая их хранение, пытались вытравить память о казаках как специфическом военно-служилом сословии Российской империи, но сохранившиеся фотоснимки достоверно передают не только зрительный образ казака, но и его духовный облик.
Автор благодарит за помощь в создании буклета подхорунжего Оренбургского казачьего войска С.Н. Панферова и фольклориста-этнографа А.Г. Серова за возможность использовать материалы его личного архива.